Дело в том, считает обозреватель радиостанции «Вести АM» Сергей ААСЛАНЯН, что мы действительно не собирались строить дороги. Не в виде заблуждения, а в ранге государственной политики. После войны, когда первая волна конверсии привела экономику страны в приблизительный порядок, руководство страны определило, что расстояния у нас настолько большие, а плотность населения настолько маленькая, что затевать дороги просто бессмысленно. Ни денег на них не хватит, ни сил. В какую сторону от Москвы ни пойди, экономика надорвется на первой же сотне асфальтовых километров.
По этим соображениям нецелесообразности никто даже не обсуждал, например, трассу «Амур». То обстоятельство, что страна разорвана на части и не имеет сообщения с дальневосточным военным округом уже никого не волновало, а в стратегическом отношении даже считалось выгодным. Политбюро было в курсе, что в контексте корейской войны Америка планировала десантную операцию до Иркутска. Так зачем мы для врага еще и дорогу бы строили? Но враги были не только на Дальнем Востоке. Финляндия то же воспринималась с опаской и дорога от границы со страной НАТО прямо до Москвы стратегически воспринималась, как большая и опасная ошибка. С Израилем мы поссорились на удивление стремительно, а с арабами хоть и дружили демонстративно, их отношение к себе оценивали здраво. А с басмачами так и вообще так не разобрались. (Автопробег по Каракумской пустыне 1933 года охранял полк НКВД). Даже в советские учебники истории просочились сведения о так никогда и неоконченной войне в Туркестане. Следовательно, как и в случае с недружелюбным Севером и вообще Европой, хорошую дорогу басмачам на Москву можно было и не строить. И хотя в подобном подходе все же было больше отговорок, чем здравого смысла, Политбюро про состояние экономики правду знало и понимало – дорог у нас не будет не только по соображениям обороны государства.
Поэтому было поручено автозаводам развивать внедорожную тему. Головным предприятием назначили московский «Завод имени Лихачева». Ему полагалось без устали создавать машины, способные пробраться в самый дальний регион страны. Тем более, что в тот же период мы собрались лететь в космос и, как знают все, спусковые аппараты у нас искали как раз на вездеходах «Синяя птица» (ЗиЛ-132К, позднее ЗиЛ-4906/49061). Но кроме секретной на тот момент поисково-спасательной «Синей птицы», завод экспериментировал со снегоходами и машинами на гусеничном ходу. Ведь кроме степей Казахстана без дорог оставалась вся остальная страна с лесами, полями и болотами. Кроме ЗиЛа над темой бился Горьковский автозавод, умело работавший над гусеничной техникой и полным приводом меньшего типоразмера, то есть не только на огромных грузовиках, но и на легковых машинах. Параллельно шли работы по теме «Суда на воздушной подушке».
В результате страна весьма преуспела в создании техники, способной обходиться без дорог. Мы сделали много удачных трехосных грузовиков, смастерили УАЗы, выпускали полноприводные автобусы и даже мотоциклы, а заводы тему повышенной проходимости не оставляли вплоть до перестройки. С тех пор политика государства изменилась. Полноприводную тему мы забросили. А дорог по-прежнему нет.