Он позвонил и неуверенно попросил помощи:
— Меня никогда ни за что не привлекали — я просто не нарушаю. А сегодня влип. Накануне выпил бутылку пива, а утром был остановлен... Продули меня в какую-то трубку. Никаких распечаток. Никаких понятых. Обнаружили ноль-ноль-три. Сказали — пьян. Но права почему-то не забрали. И протокол не дали.
Он виновато вздохнул, словно раскаивался.
— Похоже, что вас не продули, а надули, — неуклюже пошутил я. — Если алкометр был левый, не было понятых, водительское не изъяли, то и никакого дела нет! Забудьте! Да и после вечерней бутылки пива ноль-ноль-три — маловероятно.
— Возможно, — нехотя согласился он. — Но они сказали, что протокол сдадут в дежурную часть, если я вечером на Ленинградку не привезу им 40 тысяч.
— И вы согласились?! — почти взорвался я.
— А что мне было делать? — обреченно признался он. — Хотя обидно, ведь я был трезвый.
Мое обещание вывести негодяев на чистую воду и помочь ему не стать взяткодателем потребовало времени на раздумья. Через два часа он снова позвонил:
— А вы уверены, что мое дело сфабриковано?
— Если все было так, как вы рассказали, то — вне всяких сомнений! Причем сфабриковано о-очень грубо!
Однако сомнения взяли верх. Еще через час он позвонил и поставил в этом деле точку:
— Спасибо за желание помочь... Но я боюсь. Если их удастся привлечь за вымогательство, они не дадут мне прохода. А у меня жена, дети... И вообще... Я уже везу им деньги.
Каюсь, я даже не помню, как звали этого несчастного. А потому обращусь к нему без имени:
— Извини, что на «ты». Право на уважительное «вы» еще надо заслужить. Ты закрыл глаза на преступление мерзавцев в погонах и даже поучаствовал в нем. Потворствуя, ты позволил им делать свое черное дело и впредь. А завтра в их грязные лапы попадут твои родные или друзья. Именно тебе они будут обязаны унижениями и потерей денег «за просто так». Можно представить, как ты будешь смотреть им в глаза...
И не тех ты испугался. Бояться убогих — занятие, недостойное мужика. Рано или поздно твои дети зададут тебе вопрос: а почему, дорогой папа, мы живем в зазеркалье, где прав тот, кто несправедлив?
Вот чего надо бояться! Надо бояться единственно возможного ответа, который сорвется с твоих дрожащих губ:
— А потому, дети мои, что ваш папа — трус.