Минувший год для российского рынка завершился пусть и небольшим, но все же минусом. С января по декабрь из шоу-румов выехали 1 759 532 новые машины, что на 2,3% меньше, нежели в 2018. Среди европейских стран мы — пятые. В Германии, Франции и Италии дела идут в гору (+5,0%, +1,9% и +0,3% соответственно), а вот в Испании и Великобритании продажи просели (-4,8% и −2,4%). Впрочем, последней это не помешало занять в рейтинге почетное второе место.
Любопытно, что в декабре российский рынок таки вышел в плюс, прибавив 2,3% к результату последнего месяца 2018-го. Но значит ли это, что ростом продаж ознаменуется и начало 2020? Отнюдь. По крайней мере, эксперты Ассоциации европейского бизнеса (АЕБ) надежд не питают. Всплеск покупательской активности они связывают с нюансами дилерской бухгалтерией, ориентированными на успешное — пусть и на бумаге — закрытие квартального и годового планов. Автосалоны, остро нуждающиеся в бонусах, искусственно завышают показатели, внося в таблицы проданных так называемые желтые машины — те, что в реальности пылятся на складах.
Но есть сему явлению и другое объяснение.
В конце ноября российское инфополе взорвала новость о том, что власти утвердили повышение утильсбора с 1 января 2020 года. Не вникнув в суть проблемы, многие граждане побежали за новыми машинами. Дураку ведь понятно, что увеличение ставок повлечет за собой неизбежный рост цен (хотя они бы по традиции и без того подскочили в начале года, но это уже совсем другая история).
Вернемся к ультильсбору. Тема сложная — даже в АЕБ не совсем понимают, как обстоят дела на самом деле. По словам председателя комитета автопроизводителей АЕБ Йорга Шрайбера, на данный момент «нет коллективного подхода». То есть никто не знает, на каких условиях функционируют автомобильные заводы в России, какую именно часть расходов в каждом конкретном случае берет на себя государство в рамках специального инвестиционного контракта (СПИК).
Увеличение существующих сборов, введение новых — это ли поддержка столь важной отрасли властями? «Погодите-ка, а как же продление программ стимулирования спроса?», — просите вы. А действительно. «Первый автомобиль» и «Семейный автомобиль» снова к нашим услугам. Вот только есть пара нюансов.
Во-первых, согласно обновленным условиям, можно купить лишь ту машину, чья стоимость не превышает 1 млн. рублей. Во-вторых, в 2020-м году на эти программы выделили всего 5 млрд. целковых против 9,4 млрд. в 2019-м. Иначе говоря, даже если вы и найдете стоящий вариант в обозначенном ценовом диапазоне, то обзавестись им, скорее всего, не успеете. 5 млрд. — это ничтожно мало, и они разлетятся уже к весне. Также не стоит забывать об альтернативных видах транспорта, развивающихся с космической скоростью. Каршеринг, подписка на автомобили — все эти арендные штучки активно «подъедают» долю рынка.
К чему все в итоге идет? Нетрудно догадаться, что давление со стороны властей новыми сборами и популяризация «альтернатив» собственным колесам ускорит процесс подорожания машин. Уже много лет, по словам г-на Шрайбера, рост цен «не достигает уровня инфляции». Так, к примеру, в 2019 инфляция последняя составила 3%, а прайсы на автомобили поднялись не более чем на 2,2%. Да, так, может, и было раньше, но все меняется, и автостроителям придется адаптироваться к новым условиям, меняя ценовую политику, провоцируя эффект падающего домино.
Производители задерут цены, вынудив последних приверженцев личного транспорта пересесть на каршеринг или такси, продажи съежатся, некоторые модели (а может, даже целые марки) «упакуют чемоданы» и последуют примеру GM и Ford. И хотя пока «на выход» никто не готовится — по крайней мере, АЕБ о компаниях, решивших бежать с тонущего корабля, ничего не известно, но возможно, список таковых есть у министрапромышленности и торговли Денису Мантурову. Но он выражает свою позицию лаконично и предельно ясно: «Уйдут — и ладно».
А в целом АЕБ строит мрачные прогнозы — согласно предсказаниям сотрудников ассоциации, в наступившем году российский рынок просядет еще на 2,1%. Бежим за новыми автомобилями, пока у нас еще есть выбор?
