Скалы, каньоны, меловые горы, пещерные церкви... 600 км — и мы на месте. Правда, ехать придется в Воронежскую область, по М4. Посмотрю на придорожные красоты — и больше ни ногой в те края: такой поганой трассы, как “Дон”, больше не найти.
Конечно, первые 230 км просвистят незаметно: магистраль что надо. А дальше — ужас. Узко, тесно, дурно пахнет старыми грузовиками. У этой дороги нет будущего: вдоль нее отсутствуют следы хотя бы намечающегося расширения. Одна радость: еду в автомобиле с независимым салоном. Что это такое? Новая характеристика автомобиля, введенная в обиход вашим корреспондентом. Отправляясь в путь на таком, вы не зависите от наличия, качества и расположения гостиниц. Вот и я, получив от “Volvo Car Russia” кросс-овер ХС70 — полноприводный универсал повышенной проходимости — нагрузила его одеялами и подушками и отправилась в воронежские дали с невиданным для гостиниц комфортом. Этот огромный “сундук” развивает неприлично высокую скорость, не скажу какую. Промолчу, чтобы не расстраивать ГАИ, за сколько мы проехали первые 230 км. Не дождетесь. Но “сарай” так устойчив, что я не верила показаниям спидометра. Однажды известный журналист вспоминал, как он находился в ЦУПе во время очередного полета. Космонавт передавал на Землю: “Корапь не слушает! Корапь не слушает!” (Все тогда обошлось.) Так вот, мне хотелось повторять: “Корапь слушает! Корапь слушает!” Грубые стыки на мостах наш “корабль” просто проплывал.
Остановку на АЗС на 43-м км штурман почему-то назвал пит-стопом. Бензинчик по 11. 80, да не в этом дело: следующая АЗС будет только через 92 км. По обочинам торгуют саженцами и самоварами.
118-й км: съезд направо на Тамбов, Волгоград, Астрахань.
135-й км: первая АЗС после девяностодвухкилометрового отсутствия, 95-й по 12. 10.
Гаишники стоят, ой, спасибо. Хоть скорость заставят сбросить своим присутствием. Вообще дорога пустая и моргать некому. Так что при выборе скоростного режима рассчитывайте на себя: или на интуицию, или на кошелек. По всей Тульской области стоят фанерные патрульные автомобильчики с маячками — пугают. Не расслабляйтесь — живьем тоже стоят.
190-й км: пошла торговля тульскими пряниками.
О, коллеги. Колонна огромных красивых фур Volvo, частично открытых. Обгоняем, смотрим. Ура, нам везут коровушек из-за границы.
240-й км: торгуют красивыми красными яблоками. Большое ведерко — 6 кг — 100 р. Интересуюсь сортами — не называют, в чем-то меня подозревают. Интересно, в чем. Злые. Реакция на фотоаппарат неадекватна. Позже поняла — это особенность торговцев с М4. Ничего здесь покупать не буду. Тем более что антоновки нет. Нас обогнал коровий автопоезд.
246-й км: большой богатырский шлем, в нем, наверное, остановка.
А налево указатель “Куликово поле.
50 км”. Обогнали коровий автопоезд.
254-й км: ведро картошки — 10 кг — 45 р. Люди подозрительные, кривые. От лукавого, говорят, все это — фотографировать. Совсем сдурели.
А тут и гаишники, тормозят поезд. Бегу коров фотографировать, спрашиваю у инспектора, откуда их везут. А кто ж их разберет, водитель — турок, по-русски только одно слово выучил — “не знай”.
260-й км: автобусная остановка, туалет. Все — красного кирпича, стены метровые, на века. А разметка на дороге такая, что и не поймешь: то ли широкая обочина отделена, то ли полоса, по которой надо ехать.
Из машины выскакивает инспектор, поправляет фуражку, хватает пушку — поздно.
После 290 км начались потоки грузовиков, сплошной обгон. ХС70 подхватывает уже с 1500 оборотов, турбонагнетатель начинает работать, автомобиль разгоняется моментально. На такой дороге это как элемент безопасности, чтобы облегчить маневры.
352-й км. Что бы поесть? Придорожные кафе малосимпатичны. Шоколадку. Если будет вкусная — сфотографирую фантик. “Кэббери-dream” называется. Одна темная пористая, другая — белая. Уронила крошечку, теперь останавливаться, искать, а то раздавлю. И брюки уделаю, и бежевое кожаное сиденье. Не шибко вкусно оказалось.
377-й км: Елец. Черт, надо было две белых шоколадки покупать, послевкусие осталось приятное, как от сгущенки. Продают атласы. Спрашиваю, почему именно здесь. Потому что здесь все время спрашивают. Самый маленький стоит 100 р., так что лучше в Москве запастись. Автомобильные зеркала. Местные, спрашиваю, что ли. Тоже нет, просто дорога боевая, грузовики впритирку разъезжаются, зеркала у продавцов влет расходятся. Из товара местного производства — черно-белые елецкие телевизоры. Точнее, австро-японо-корейско-елецкие, от 1000 р. Вывеска: “Игрушки, подарки, скидки”.
385-й км: закусочная “Дон”. Лагман — 35 р., голубец — 15 р., рулет куриный с грибами — 20 р. Имеется противная туалетная будка.
18.30 — съемочный день закончен, сумерки.
438-й км: деревня Даньшино, красивые витрины с соленьями, освещены фонариками. На
444-м км столовые ряды протянулись километра на полтора, до самого шлагбаума. Желающие могут заплатить 10 рублей и 18 км ехать по платной дороге — скоростной отрезок без населенных пунктов и вялоплетущихся большегрузов.
Воронеж проезжаем мимо, по окружной. На 590-м км поворачиваем на Лиски, до них 20 км.
В Лисках по круговому движению идем на Острогожск. Дорога в 100 раз приятнее М4. Через 22 км — Пухово, за ним дорога пойдет влево. Через 4 км в Ковалево — налево и проезжаем железнодорожный переезд. Идем по основной дороге, через 9 км будет указатель налево на Дивногорье. До него еще 6 км.
Пора спать. Гостиниц на хуторе Дивногорье нет, желающие могут заночевать, например, в Воронеже: “Яр” (тел. (0732) 16-33-07), номера от 540 до 780 р.; “Россия” (тел. (0732) 55-58-98), номера от 440 до 700 р.; “Новая” (тел. (0732) 49-39-04), номера от 500 до 690 р.
Ну а у нас — автомобиль с независимым салоном, раскладывается в купейный вагон. Подъехали к заповеднику, там и встали. Ночь на дворе, скалы белеют. Подошли поближе — будто профиль выточен из камня. Искрит, переливается, моргает! Внизу поезд проходил, прожектором светил. Умывались в колонке, зато спали крепко.
С утра — в заповедник. 26 миллионов лет назад с этой территории отошло последнее море и оставило после себя причудливый рельеф с каньонами, пещерами и дивами — меловыми столбами. Колеса машины — белые от мела. Топнешь ногой — чувствуешь карстовые пустоты. Аланы — построившие здесь крепость предки осетин — замуровывали в стены горшки. Задолго до приближения вражеской конницы горшки начинали гудеть, предупреждая об опасности. В ров сливали жидкие помои, от них меловые стены становились скользкими и неприступными.
С Маяцкого городища открывается вид на Царскую Луку — излучину Дона, где Фрол Степанович Разин утопил корабль с награбленными драгоценностями. Их до сих пор не нашли. Желающим экскурсовод расскажет, как надо встать и вытянуть руку, чтобы луч солнца вам что-нибудь указал.
Утопивши корабль, Фрол пошел замаливать грехи в Дивногорский храм. Спрашиваем дорогу. Прошел дождь, говорят, не подымемся на машине, до монастыря 3 км. Ну уж дудки, на cross country мы или нет? Спустились и поднялись, не буксовали нигде, хотя могли, уж больно мел гладкий и скользкий. Там действует Успенский мужской монастырь, пещерный храм Иоанна Предтечи, от меловой звонницы кое-что осталось.
Зайдем в пещерный храм чудотворной иконы Сицилийской Божьей Матери. Саму икону вывезли с Сицилии, после революции она из храма исчезла и до сих пор не найдена. Катакомбная церковь отрицает наружный свет, поэтому в храме нет окон. Всю перспективу строения увидеть невозможно, но так и задумано. Перед глазами все время ограниченное пространство. В плане — крест. Есть крестный ход вокруг храма, в нем ниши-стасидии для мощей.
Кафе отсутствует, зато есть магазин “Светлячок”. А что, спрашиваю, есть у вас специфического, местного. Самогон у жителей, называется “Джонсон и Джонсон”. Вот и возьму в редакцию, пусть попробуют, а сама попью молочка с хлебушком, 20 р. за 3 литра вместе с банкой.
Торопимся засветло в Рамонский замок. Как звучит, а? Едем обратно на Москву. Торговцы кукурузными хлопьями нафантазировали: упаковали товар в фигурные пакеты. Лошадь, набитая цветными хлопьями, стоит 50 р., набитая тем же деваха —
150 р. На объездной дороге вокруг Воронежа — березовая роща, шашлычные места. Тут же и сервис — шашлычок по 30 р. за 100 г, столики, стулики. На 501-м км — кафе “Багратиони”: баклажаны с грецкими орехами — 60 р., горячее куриное филе с сулугуни и грибами под кодовым названием “Мадам Бовари” — 130 р., хинкали — 8 р.
Возвращаемся на 487-й км, к повороту на Рамонь, до нее 6 км. По всей дороге разбросаны какие-то корнеплоды черного цвета и различной формы — оказалось, сахарная свекла. Ее возят на переработку на рамонский сахарный завод.
В XIX веке Евгения Ольденбургская построила здесь замок, конфетную фабрику, школу, больницу. Замок стоит в целости и сохранности, но заброшен. Территория замусорена. Теперь там нет музея, а когда-то был. Кучкуются мужики, спросили у них про замок. Один взялся проводить, Сергей, водитель тепловоза сахарного завода. Все, говорит, растащили, у одного мужика дома стоит кресло Ольденбургских, гранитные шары с лестницы мальчишки укатили черт знает куда. Один скатился и уперся в стену сахарного завода. Пошел нам показывать. Раньше, говорит, пока шары на месте стояли, мы ребятами еще снегом их облепляли, глаза-уши приделывали.
Тем временем к машине подошла аккуратно одетая женщина, ждала нас. Работала когда-то экскурсоводом. За небольшое вознаграждение расскажет все про хозяев замка. Мы, говорю, к сожалению, не Ольденбургские, но 30 р. вас устроит? Вполне.
Сын Евгении Петр женился на Ольге, сестре Николая II, развелся, спился, разорился, конфетную фабрику продал в Воронеж. А то, бывало, Евгения все время выезжала со своими конфетами в Брюссель, в Париж, без медалей не возвращалась. Местные барышни обклеивали сундуки конфетными обертками.
А замок еще сто лет простоит. Все-таки пяточного кирпича строение. Лошади утаптывали глину, а в формы ее забивали пятками женщины и дети. И хорошо забивали, на века.
Тут и Сергей обернулся, сбегал домой за старинной коробкой императорской конфетной фабрики Ея Величества. Ольденбургские-то родственниками Романовых были. Отдам, говорит, за пачку сигарет. Ну пачку сигарет дали, а коробку не выбрасывать же, кинули в машину. Куда теперь девать? Стоит дома на обувной полке.