На днях зампред комитета Госдумы по экономической политике и промышленности г-жа Альфия Когогина разослала в Минтранс и Минпромторг документ, где русским по белому предложила чиновникам разработать «законодательный запрет использования автомототранспортных средств, достигших предельных сроков эксплуатации». Конкретный возраст машин, которые, по мнению зампреда Когогиной, следует отправлять в утиль автоматически, в ее бумаге не указываются.
Тем не менее, кое-какой опыт подобного регулирования автопарка страны у властей уже имеется: в 2020 году вступает в силу запрет на эксплуатацию автобусов старше 10 лет при перевозках детей. Внезапность появления идеи, озвученной депутатом, можно частично объяснить, если вспомнить, что она является женой президента КамАЗа Сергея Когогина.
Последний некоторое время назад сетовал в прессе, что российский рынок грузовиков полной массой 14—40 тонн по итогам текущего года может рухнуть с 66 000 единиц до 58 000. Перспектива для российских автозаводов не радужная. Значит, что надо сделать?
Правильно — заставить страну раскошелиться и покупать у автопроизводителей то, что ей сейчас совсем не нужно. Практически строго по методу, описанному еще О. Генри в его бессмертном «Короли и капуста».
По России сейчас ездит порядка 3,8 млн. грузовиков, 65% этого автопарка старше 15 лет, а средний возраст — около 20 лет! Как удобно: один росчерк законодательного пера — и вводится запрет на эксплуатацию машин старше, скажем, 20 лет. Мгновенный спрос в миллион машин обеспечен.
Можно еще, например, повысить транспортный налог на пожилые авто в 10 раз. Или сразу в 100 раз. Либо ввести запрет въезда таких машин в населенные пункты и на федеральные трассы — под страхом драконовских штрафов через «Платон» и предлогом беспощадной борьбы за экологию.
Да мало ли чего можно придумать «интересного» для автовладельцев, если у директора автозавода жена — депутат Госдумы.
Однако, что это мы все про грузовики? Ведь и на легковом авторынке все совсем не радостно: продажи падают так, что производители даже уходят из России — Ford, например.
На легковой автопарк тоже вполне можно распространить аналогичные ограничения. Например, из 43,5 миллионов легковушек, состоящих на учете ГИБДД, 2,65 млн. — старше 30 лет. Львиную долю среди этой массы автостарины занимает продукция АВТОВАЗА — «Жигули». 2,65 млн. машин это, по нынешним временам, объем продаж новых легковушек на рынке России аж почти за два года!
Теперь понимаете, насколько это богатая идея для российского автопрома? И оплатить ее придется миллионам российских автовладельцев, больше просто некому.
При этом, как считают эксперты, подобный вариант развития событий вполне реален:
– Жесткое ограничение эксплуатации машин старше того или иного возраста — вполне реализуемая в рамках отечественной правовой системы идея, — считает юрист Алексей Середин из компании «Середин и партнеры».
— Достаточно принять соответствующий федеральный закон или просто ввести в ПДД соответствующий пункт. Да, по совести это не правильно. Ведь по нашему законодательству право собственности на вещь, в том числе на автомобиль, складывается из права владения, распоряжения и пользования ею. Запрет на эксплуатацию авто старше какого-то возраста прямо ущемляет право пользования гражданином своим имуществом, машиной, в частности. Однако судебная практика такова, что если у нас будут введены в той или иной форме федеральные ограничения на эксплуатацию старых автомобилей, вряд ли владелец, скажем, ГАЗ−21 «Волга» сможет его оспорить даже в Конституционном суде, — считает эксперт.
Правда, надежда на то, что более чем сомнительная инициатива не превратиться хотя бы в законопроект, все-таки есть. По крайней мере, Минпромторг РФ уже отказался ее поддерживать.
