Во-первых, УАЗ — это провинция. Тут все медленно и архаично. Новое не воспринимается и не приветствуется. Во-вторых, тут все ненавидят друг друга. Это обычная сельская практика — чтоб у соседа корова сдохла. На заводе все ненавидят всех, и особенно ненавидят покупателя. Когда у газеты «Авторевю» на ресурсных испытаниях оборвало задний кардан на Hunter, выяснилось, что крепление сделано из низкосортной стали, категорически не подходящей для данного узла. На это УАЗ ответил: «А мы знаем, мы специально так сделали. Но поэтому болтов у нас не два, а четыре. Чтоб не сразу оборвало».
Когда УАЗ получил АБС, то на испытаниях серийной машины, запущенной в производство и отправившейся клиентам, выяснилось, что при скатывании под горку задним ходом тормоза выключаются целиком. Вообще. И машина летит сама. Но тогда инженер, работавший со стороны UAZ с Bosch, все же оказался в выигрыше — он убежал с УАЗа и стал работать у немцев.
В-третьих, на УАЗе есть главный конструктор, но нет инженерной школы. В-четвертых, в стране по-прежнему нет комплектующих и новый автомобиль не из чего сделать. Только из старого мотора ЗМЗ, старой раздатки с МКП, на старой раме и со старыми кузовными штампами. Нынешнее удорожание ульяновских машин во многом связано с вынужденной закупкой комплектующих за границей. В России аналогов нет, приходится замещать импортом. Доля иноземных деталей, узлов и агрегатов в модели Patriot давно превысила 40% и устремилась к 60%. В-пятых, Заволжский моторный завод еще хуже Ульяновского автомобильного. Он такой же провинциальный и беспомощный и не в силах ни создать, ни произвести двигатель.
Но главная беда УАЗа — его хозяин Вадим Швецов. Он блистательно умеет управлять чужими финансовыми потоками и не любит тратить свои. И когда не получилось опереться на помощь государства, да еще министерство обороны отказалась от закупок, он на завод плюнул. Пусть тонет. И завод утонул.
Скоро в России станет одним национальным производителем меньше.
Мы к этому относимся болезненно. Но УАЗ давно не национальный производитель, а частный. И на глазах у нас умрет частная лавочка. Которую мы по недоразумению полагали своей и родной. Завод сначала отобрали у нас, а теперь прикончат. Что является обычным делом в мире капитала.
Но вместо УАЗа ничто не придет. Своего национального внедорожника у нас больше не будет. Только Duster.
