Сам терем был построен в 1903 году в качестве жилого дома четы Поляшовых, а после революции, будучи национализированным, принимал в разное время то сельсовет, то приют для детей. Так продолжалось до семидесятых годов, пока терем не купил московский художник Анатолий Жигалов, трудами которого терем, сегодня получивший статус регионального памятника архитектуры, сохранился до наших дней почти в первозданном виде.
Дорогу от Москвы утомительной не назвать: проскочив пробки, или, как мы, выехав из города воскресным утром, уворачиваясь от повсеместных камер, пулей долетели до Ярославля по отличному асфальту. После поворота на Кострому придется потрястись и потолкаться в местах ремонта шоссе, зато там, где его уже привели в порядок, можно ненадолго расслабиться. Километров через сто количество заплаток начинает расти прямо пропорционально удалению от Костромы, но ям, в которых можно оставить колесо, я не увидел — по крайней мере, пока не повернул от Чухломы на грунтовку, ведущую к деревне Гольцово, откуда до погореловского терема рукой подать.
Когда-то Погорелово было крупным селом — с часовней, несколькими улицами и несколькими десятками дворов, но сегодня терем и его хозяин — единственные обитатели этих мест.
Ни электричества, ненадолго появившегося здесь во времена СССР и закончившегося вместе с ним, ни приличной дороги: лесную просеку и брод с зыбким песчаным дном покорить можно лишь на хорошо подготовленном внедорожнике.
Признаться, джипер из меня так себе, так что старенький Mitsubishi L200, обутый в абсолютно асфальтовые колеса, выкатывать на такой оффроуд не собирался изначально. Вместо этого мы, небольшой компанией, решили пойти по уже отработанному сценарию — загрузить пару квадроциклов — один в кузов, другой в прицеп — и преодолеть бездорожье на них. Квадрики небольшие, и на первый взгляд больше подходят для дачи, однако на деле заднеприводные Yacota Cabo 200 и Yacota 250 уже не раз себя показывали неплохими проходимцами.
Вдобавок к ним мы прихватили и металлоискатель: очень уж интересные здесь места! Но, забегая вперед скажу, что ничего, кроме расстройства он не принес — в этой глуши давно выкопали все, что только можно, оставив нам лишь откровенный мусор в виде консервных банок и прочих ржавых железок. Зато грибов оказалось неимоверно много: ни один поход в кусты не обходился без возвращения с десятком огромных толстоногих «белых».
Глубокие раскатанные лужи, заполненные водой, прорубленные через частокол деревьев объезды, с такими же колеями, болота и броды — за рулем квадроцикла бездорожье воспринимается иначе. Колея, в которой сядет на мосты даже «шишига», лишь немного снижает скорость и играючи пропускается между колес квадра, закопался в броде — слез и подтолкнул, легкий аппарат можно ворочать в одиночку.
Представляю, как полтора часа размеренной поездки с постоянными перекурами, могли бы превратиться в кровавую битву человека, машины и природы длинной в день, окажись мы тут на внедорожнике! Впрочем, увиденное стоило и куда больших усилий — терем действительно потрясающий. Да и хозяин оказался не просто дружелюбным, но еще и неимоверно интересным собеседником: короткий рассказ об истории терема перешел в разговор о русском модерне, вдохновлявшем архитекторов, и современных художниках-акционистах.
Не знаю почему, но вдали от электричества, связи, водопроводов, айфонов и прочих атрибутов цивилизации, такой изысканный русский язык вместе с диалогами о Кулике и Павленском выглядели сюрреалистично. Так же контрастировали с окружающим миром и интерьеры — изумительная лепнина, фрески на стенах, каким-то чудом дожившие до наших дней, даже сейчас они вызывают восхищение и восторг, что говорить о конце девятнадцатого века. Вот уж действительно русская сказка!
Уезжать отсюда не хотелось, но впереди нас ждал еще один, не менее интересный терем в деревне Осташово. До него можно было добраться и через лес, но световой день подходил к концу, поэтому мы решили вернуться назад, и, загрузив технику, доехать туда на машине, благо к нему подходит неплохая грунтовка.
Судьба второго терема сложилась совершенно иначе — построенный в 1897 году в модном тогда стиле северного модерна, как и погореловский, после революции он стал общественным зданием, в котором располагались различные структуры, но выкупать его никто не стал. Без присмотра заброшенное здание, следом за всей деревней, пришло в упадок — обвалилась крыша, и если бы не нынешние владельцы, сегодня от него ничего и не осталось.
Терем отреставрировали. Говорят, даже удалось найти оригинальные чертежи, поэтому снаружи и изнутри здание выглядит так же, как и век назад. Почти. Любовь владельцев к истории оказалась столь патологической, что все уцелевшие элементы внешней и внутренней отделки были сохранены, поэтому присмотревшись, на абсолютной с виду новостройке можно найти доски со следами краски столетней выдержки.
Конечно, гостиница, которая сегодня располагается в нем, потребовала отдельных отступлений от исторической справедливости вроде электричества и воды, однако и там удалось сохранить если не дух прошлого времени, то, как минимум, его форму, подчеркнутую аутентичными, нарочито не тронутыми деталями.
…Россия — страна, в которой за 10 лет меняется все, а за 200 лет — ничего. Фраза, приписываемая Столыпину, как нельзя лучше передает происходящее в Осташово. Каким ярким и роскошным этот терем выглядел на фоне обычных деревенских домов до революции, таким же он выглядит и сегодня, в своем отреставрированным великолепии на фоне простых изб, отделанных сайдингом и белыми стеклопакетами. В этой же параллельной России живут и люди, разглядевшие и поднявшие жемчужину в глуши.
Отсюда до Чухолмы, ближайшего города и идущей от него в Кострому асфальтовой дороги, километров 40 пыльного грейдера. На восьмидесяти пикап трясет, но медленнее ехать мимо покосившихся домов, полуразобранных машин и сваленного прямо на обочине мусора не хочется. Обычная картина русской глубинки, как-то уж слишком контрастировала с увиденным накануне. Вернуться сюда снова? Обязательно. Говорят, зимой здесь еще красивее.
