Западные медиа болезненно восприняли информацию о том, что достоянием российского ВПК стала захваченная на полях СВО шведская БМП CV90, применявшаяся укронацистами. Так, польское издание Interia заявило на днях, будто наши специалисты, изучив трофейную машину, получили «очень много ценной информации о том, как работает эта техника».
Казалось бы: ну и что? «Абрамсы» и «Леопарды» захватили, а тут — какая-то машина пехоты. Что в ней особенного? Но нет, материал преисполнен истерических нот: «Получено первое доказательство того, что Москва использовала трофейную технику для улучшения своей новейшей системы ПВО. Это очень плохая новость не только для Швеции, но и для всего НАТО».
Ранее портал «АвтоВзгляд» рассказывал об одной из версий этой машины и даже упоминал об успешном пленении подбитой СV90 в зоне СВО летом 2023-го. Но чтобы единственная трофейная БМП в не самой «продвинутой» модификации укрепила ПВО России? Да еще до ужасающих для НАТО масштабов? Звучит фантастично.
Напомним, что разработанная в Швеции боевая машина пехоты Stridsfordon 90 (или Strf 90), более известная как CV90 (Combat Vehicle 90), стоит на вооружении целого ряда стран НАТО, а в ходе конфликта на Украине несколько десятков таких машин ранних версий получили и бандеровцы. Производитель — компания Hagglunds (сейчас принадлежит британской BAE Systems). БМП сочетает в себе высокую мобильность, очень хорошую проходимость (в том числе в субарктических регионах), сравнительно неплохие защиту и огневую мощь.
В качестве силового агрегата тут используется дизельный Saab Scania DS14 (семейство Scania V8) мощностью 550 л.с., обеспечивающий аппарату скорость по шоссе до 70 км/ч. Максимальный запас хода базовой версии БМП не превышает 320 км (у российской БМП-3 — 600 км).
В едином блоке с двигателем монтируется трансмиссия, оснащенная автоматической планетарной коробкой передач. Машина не приспособлена для преодоления водных преград, но снабжена гидропневматической подвеской для улучшенной проходимости.
Экипаж CV90 — командир, наводчик и водитель, но на борт еще может поместиться десант численностью до восьми человек (в версии, отправленной на Украину — до шести). Броня базовой версии (именно она имеется у ВСУ), хотя и многослойная, но защищает лишь от пуль крупнокалиберных патронов и осколков. Впрочем, при дополнительном модульном бронировании «швед» должен выдерживать попадание 30-мм снарядов.
При этом нельзя назвать Strf 90 легкой машиной: масса в зависимости от модификации — 23-35 т. Для сравнения: наша БМП-3, широко применяемая в ходе СВО, даже с дополнительной защитой весит максимум 23 т. Кстати, с допзащитой (стальные бронеэкраны и противокумулятивные решетки по периметру) ей тоже не страшны снаряды калибром 30-мм.
Шведска БМП оснащена также лазерным дальномером и тепловизором, системой стабилизация орудия, цифровой системой связи и целом рядом прочих передовых возможностей. Всего, по имеющимся в свободном доступе данным, выпущено свыше 1200 единиц этой машины разных модификаций. Киевский режим получил около 50 штук.
Но в нашей истории особый интерес вызывает основное вооружение базового варианта шведской БМП, а именно — автоматическая 40-миллиметровая пушка Bofors L70 (со штатным боекомплектом в 240 снарядов), эффективная, как утверждает производитель, против легкобронированных целей и низколетящих вертолетов. Именно это орудие, по версии поляков, и оказалось самой ценной добычей наших войск.
Ведь «русские могли использовать» его «и даже снаряды, которые на момент захвата шведской машины находились на ее борту», чтобы «усовершенствовать свой новейший комплекс». Речь про зенитный пушечно-ракетный комплекс (ЗПРК) на гусеничном ходу 2С38 «Деривация-ПВО», пришедшем на смену «Шилке» и «Тунгуске». Но тут снова возникает вопрос: а зачем отечественным конструкторам потребовалось брать за основу технологию зарубежной пушки калибра 40 мм и пытаться интегрировать ее в отечественный ЗПРК? В чем преимущество?
— Нет никаких преимуществ, и вообще такой шаг лишен смысла, — уверен военный аналитик Виктор Литовкин. — В наше время сам по себе захват передового образца вражеской техники не дает новых возможностей. Глупо говорить, что можно сильно усовершенствовать противовоздушную технологию благодаря захвату какой-то, пусть и очень хорошей, БМП. Это просто очередная попытка рассказать, будто русские не способны сами создать ничего передового.
Сегодня боевая техника насыщена программным обеспечением, которое зачастую практически невозможно повторить. Более того, даже натяжение молекулярных связей может меняться в зависимости от совсем небольшой разницы в составе или структуре металлического сплава. Поэтому если попытаться воспроизвести, например, уникальный высокоточный снаряд, то, вероятнее всего, ничего не выйдет, — считает эксперт.
Пример — знаменитая советская разработка, двигатели РД-180 для космических ракет. Собирались и применялись в СССР, собираются и используются по-прежнему. И не только в России. США их активно импортируют, напоминает Литовкин. А в непростые 90-ые американцам продали и двигатель, и технологии его производства. В Штатах попытались освоить эти технологии и воспроизвести двигатель. Но у них так ничего и не вышло, указывает собеседник портала «АвтоВзгляд».
Так что для российского ВПК захват подобной машины не представляет пользы в смысле воспроизведения каких-либо технологий. Другое дело — более подробное изучение ее преимуществ и недостатков на поле боя с целью более эффективного огневого воздействия. Впрочем, в таком воздействии войска России уже преуспели в зоне СВО, выстроив эффективную тактику массового выведения из строя вражеской техники — и легкой, и средней, и тяжелой.
